Иммануил Морис Валлерстайн. Миросистемный анализ

1. Биография И. Валлерстайна и кратко об основных работах писателя

Родился 28 сентября 1930 года в Нью-Йорке, США. Родители Валлерстайна принадлежали к волне интеллигентов-беженцев из распавшейся Австро-Венгрии. После окончания средней школы юноша поступил в Колумбийский университет, где изучал социологию, окончил его с отличием. Валлерстайн с молодых лет принадлежал к интеллектуальной и политической элите Нью-Йорка, притом на пике славы космополитического мегаполиса, в послевоенные 1950-1960-e годы. Колумбийский университет пользовался тогда тройным преимуществом перед гораздо более традиционными Гарвардом и Принстоном. В 1951 году Валлерстайн получил степень бакалавра, немногим временем позже - степень магистра, а в 1959 году стал доктором философии.

С 1959 по 1971 г. он работал преподавателем в Колумбийском университете. Там он начал Научную карьеру, занимаясь социологией и африканистикой. Начиная с 1960-х занимался вопросами общей теории социально-экономического развития. С 1971 по 1976 год Иммануил Валлерстайн занимал в университете МакГилл (Монреаль, Канада) уже профессорскую должность. Карьера Валлерстайна стремительным образом продвигалась вперед, и в период с 1976 по 1999 гг. С 1976 по 1999 - почётный профессор социологии в университете Бинхэмтона (штат Нью-Йорк, США). С 2000 - ведущий исследователь в Йельском университете. С 1994 по 1998 занимал пост председателя Международной социологической ассоциации.

Валлерстайн отличается большой работоспособностью и научной продуктивностью, он стал автором более двадцати книг и свыше трёхсот статей. Всемирную известность получили его исследования, посвященные проблемам зарождения и эволюции капиталистической мир-экономики, глобальным перспективам и тенденциям развития современных обществ. Развиваемая И. Валлерстайном концепция мир-системного анализа, акцентирующая внимание на «ойкуменическом», глобальном видении процесса всемирно-исторических изменений, в последние два десятилетия превратилась во влиятельное направление современной социальной и политической теории. Возлагая основную вину за отсталость «третьего мира» на развитые страны Запада, Валерстайн продолжает традиции марксистской теории империализма. Предложенный им подход к объяснению истории завоевал огромную популярность среди леворадикальных экономистов развитых и развивающихся стран. Особенно им импонирует ярко выраженный антиамериканизм идей Валлерстайна.

Главный труд И. Валлерстайна - многотомник Современная мир-система: в первом томе (1974) рассматривается генезис европейской мир-экономики в 16 в., во втором (1980) - ее развитие в период меркантилизма, в третьем томе (1989) он довел ее историю до 1840-х. В других своих работах Валлерстайн анализирует эволюцию капиталистической мир-экономики в 19-20 вв. и даже делает прогнозы на 21 век.

Главным понятием разработанной Валлерстайном концепции является мир-экономика - система международных связей, основанная на торговле. Помимо мир-экономик разные страны могут объединяться в мир-империи, основанные не на экономическом, а на политическом единстве. История рассматривается им как развитие различных региональных мир-систем (мир-экономик и мир-империй), которые долгое время конкурировали друг с другом, пока европейская (капиталистическая) мир-экономика не стала абсолютно доминирующей. Тем самым Валлерстайн оспаривает традиционные формационный и цивилизационный подходы к истории, предлагая новую, третью парадигму общественного развития.

Миросистемный анализ. Зарождение миросистемного анализа

Главный труд И. Валлерстайна - многотомник «Современная мир-система»: в первом томе (1974) рассматривается генезис европейской мир-экономики в 16 в., во втором(1980) - ее развитие в период меркантилизма, в третьем томе (1989) он довел ее историю до 1840-х. В других своих работах Валлерстайн анализирует эволюцию капиталистической мир-экономики в 19-20 вв. и даже делает прогнозы на 21 век.

Понятие «мироэкономика» (l"economie-monde) было введено Броделем, поэтому целесообразно начать изложение миросистемного подхода с его взглядов. Говоря о мироэкономике, историк имел в виду вовсе не мировую экономику в целом. Такой тип экономики (мировой рынок) возник недавно, и он ее не рассматривает. В слово «мир» Бродель вкладывал понятие региональной самодостаточности, хозяйственной независимости от других регионов. Он писал: «Мироэкономика… затрагивает лишь часть Вселенной, экономически самостоятельный кусок планеты, способный быть в основном самодостаточным, такой, которому его внутренние связи и обмены придают определенное органическое единство».

Мироэкономика существует поверх политических, культурных и религиозных границ (считающихся границами «локальных цивилизаций»). Объединяет такой «мир» его экономика: в любых «мирах», даже в империях Востока, государство может быть сильнее общества, «но не сильнее экономики». Впоследствии, когда Валлерстайн ввел термин «мироимперия», Бродель это новшество не принял.

Мироэкономики существуют с древних времен: Финикия, Карфаген, Рим, Индия, Китай, мир ислама - все это мироэкономики, хотя и различные. Фиксируя факт их различия, Бродель не предлагает классификации мироэкономик, но при этом отмечает ряд общих для них признаков. Прежде всего, мироэкономика пространственно ограничена, ее границы меняются редко и медленно. Связано это с тем, что такая граница представляет собой зону, пересекать которую невыгодно ни с той, ни с другой стороны. Поэтому мироэкономики в целом были стабильны до конца XV века, когда «Европа передвинула свои границы» и приступила к покорению остального мира.

Кроме того, каждая мироэкономика имеет свой центр. Таким центром является «капиталистический» город, господствующий в регионе. Центр мироэкономики может перемещаться. Это может быть следствием политического решения (Пекин в 1421 году становится столицей Китая вместо Нанкина) или экономических причин (перемещение центра Европы), но всегда имеет важные последствия для всей мироэкономики. Центр-» сверхгород» экономически подчиняет другие города.

Возможно наличие двух центров (Рим и Александрия, Венеция и Генуя). Такое положение складывается во время борьбы за лидерство между городами. Успех одного из центров приводит к упадку другого. Центрами Европейской (шире - Западной) мироэкономики были: Венеция (1380-е - около 1500 года), Генуя (1550/1560-1590/1610 годы), Амстердам (около 1610-1780/1815 годы), Лондон (около 1815-1929 годов), Нью-Йорк (с 1929 года).

Центр мироэкономики всегда космополитичен: торговля связывает воедино регионы с разными культурами, и все пути ведут в столицу мироэкономики, становящуюся «Ноевым ковчегом». Это положение требует допущения политических и религиозных свобод, невозможных в других зонах. Одновременно для столицы характерны резкое социальное расслоение и дороговизна жизни.

И наконец, пространство мироэкономики делится на несколько взаимозависимых зон. Важнейшей особенностью мироэкономики является иерархия этих зон. «Всякая мироэкономика, - пишет Бродель, - есть складывание, сочетание связанных воедино зон, однако на разных уровнях. В пространстве обрисовываются, по меньшей мере, три ареала, три категории: узкий центр, второстепенные, довольно развитые области и в завершение всего огромные внешние окраины… Центр, так сказать, «сердце», объединяет все самое передовое и самое разнообразное… Следующее звено располагает лишь частью таких преимуществ, хотя и пользуется какой-то их долей: это зона «блистательных вторых». Громадную периферию с ее редким населением характеризуют архаичность, отсталость, легкая доступность для эксплуатации со стороны других». Нельзя не отметить, что Бродель колебался в определении того, что нужно считать центром, - только господствующий город или же весь социоисторический организм, в котором этот город находится.

Еще один интересный элемент: «изоляты», находящиеся в пределах мироэкономики, но не связанные с ним (крестьянские общины с традиционным укладом жизни, «пребывающие вне времени мира»). За пределы мироэкономики (по крайней мере, Европы) выходят своеобразные выросты, «антенны», «лучшим примером которых была, несомненно, левантинская торговля». С помощью этого образа Бродель показывает распространение влияния более сильной мироэкономики на более слабые, что ведет к постепенному подчинению последних.

Культурное деление человечества совпадает с экономическим лишь отчасти: в пределах одной мироэкономики могут существовать разные мирокультуры, что объясняется относительной автономией культурных миров (Бродель не сторонник, экономического детерминизма). Внутри мироэкономики культурная столица и экономический центр могут существовать порознь (Флоренция при гегемонии Венеции, Париж при гегемонии Лондона в Европе). Тем не менее, наука и техника развиваются именно в столице мироэкономики.

История мироэкономики подчинена временным циклам. Свои циклы у экономики, свои - у демографии, у художественных школ, у преступности, у моды и т.д. Их сложение создает «время мира». Проблематика цикличности и непрерывности лишь намечена Броделем. Более подробно она будет разработана Валлерстайном. Таковы в общих чертах теоретические взгляды Броделя. Несомненным его достижением является изучение горизонтальных связей внутри мироэкономик и столь же несомненной проблемой - соотношение мироэкономик и отдельных обществ. Эту проблему Бродель не замечает и теоретически не разрабатывает. Понятие общества как особого социоисторического организма присутствует у него, как и у многих других историков, лишь имплицитно. С этим связано отсутствие достаточной четкости в построениях Броделя. Он пишет о турецкой или японской мироэкономиках (совпадающих с границами социально-исторических организмов), наряду с этим - о трех гигантских мироэкономиках (исламской, индийской и китайской), совпадающих с границами локальных цивилизаций, и, наконец, о супермироэкономике всей Азии.

Игнорирование уровня отдельного, конкретного общества характерно и для других представителей миросистемного подхода, что с неизбежностью влечет за собой трудности и неясности.

2. Развитие миросистемного подхода у И. Валлерстайна

Рассмотренный выше подход получил дальнейшее развитие и конкретизацию в трудах Валлерстайна. Начав научную карьеру как социолог-африканист, Валлерстайн с 1960-х стал заниматься общей теорией социально-экономического развития. Разработанная им мир-системная теория синтезирует социологический, исторический и экономический подходы к общественной эволюции. Именно Валлерстайн ввел понятие миросистемного анализа (МСА).

Валлерстайн выступает против чрезмерной специализации различных научных дисциплин и считает границы между этими дисциплинами во многом искусственными и надуманными. По мнению Валлерстайна, на место антропологии, экономики, политологии и социологии должна прийти единая социальная наука. Всякое социальное исследование с необходимостью является историческим. В качестве основной единицы анализа он рассматривает «историческую систему».

Подлинной социальной реальностью Валлерстайн считает «социальные системы», которые подразделяются на мини-системы и миросистемы. В свою очередь миросистемы делятся на мироимперии и мироэкономики. Три основных вида социальных систем основаны на трех различных «способах» производства (mode of production).

Мини-системы - относительно небольшие, высоко автономные единицы с четким внутренним разделением труда и единой культурой. Они не входят в какие-либо системы более высокого уровня и не платят регулярной дани. Основаны мини-системы на способе производства, который Валлерстайн называет реципрокно-линиджным (reciprocal-lineage). Будучи единственными в эпоху охоты и собирательства, мини-системы впоследствии сосуществовали с миросистемами, затем были вытеснены ими и к настоящему времени, почти исчезли. Мини-системы Валлерстайна не интересуют. Все его внимание отдано миросистемам.

«Миросистема - социальная система, имеющая границы, структуру, правила легитимации и согласованность (coherence)». Это организм, чья жизнь определяется конфликтующими силами; организм, имеющий жизненное пространство (life-span), сверх которого его характеристики меняются в одном отношении и не меняются в другом. Критерий миросистемы - самодостаточность (self-contained) его существования. Миросистема - не «мировая система», а «система», являющаяся «миром». Самодостаточность - теоретический абсолют (как вакуум), не существующий в реальности, но делающий измеримыми явления реальности.

Первыми по времени в древности возникают политические миросистемы - «миро-империи». Этим термином Валлерстайн обозначает не только сами «миры» (Китай, Древний Рим и т.д.), но и «способ производства», являющийся их основой. «Лейтмотив (key-note) этого способа производства - политическое единство экономики, которое существует не только при наличии относительно высокой административной централизации («имперская» форма), но и при ее отсутствии («феодальная» форма)». Практически в первом случае Валлерстайн имеет в виду политарный (азиатский) способ производства, во втором - феодальный. Но в теоретическом плане никаких «способов производства», кроме открытых им, Валлерстайн не признает.

Сами по себе мироимперии Валлерстайн также не рассматривает (ими займутся последователи). Единственное, что привлекает его внимание, - способность мироимперии превращаться в качественно иные миросистемы - мироэкономики.

Конечно же главным понятием разработанной Валлерстайном концепции является мир-экономика - система международных связей, основанная на торговле. Помимо мир-экономик разные страны могут объединяться в мир-империи, основанные не на экономическом, а на политическом единстве. История рассматривается им как развитие различных региональных мир-систем (мир-экономик и мир-империй), которые долгое время конкурировали друг с другом, пока европейская (капиталистическая), мир-экономика не стала абсолютно доминирующей. Тем самым Валлерстайн оспаривает традиционные формационный и цивилизационный подходы к истории, предлагая новую, третью парадигму общественного развития.

Традиционно считалось, что капитализм как общественная система первоначально зародился в отдельных наиболее развитых странах, и лишь затем стало складываться капиталистическое мировое хозяйство. Согласно же концепции Валлерстайна, напротив, капитализм изначально развивался как целостная система мировых связей, отдельными элементами которой были национальные экономики.

Капитализм родился, по Валлерстайну, в 16 в., когда в силу случайного стечения обстоятельств в Западной Европе мир-империи уступили место мир-экономике, основанной на торговле. Капиталистическая мир-экономика породила колониальную экспансию западноевропейских стран, к 19 в. она подавила все другие мир-экономики и мир-империи, оставшись единственной современной мир-системой.

Согласно теории Валлерстайна, все страны капиталистической мир-экономики живут в одном ритме, диктуемом «длинными волнами» Кондратьева.

Для капиталистической мир-экономики характерно «осевое разделение труда» - деление на ядро (центр) и периферию. Страны европейской цивилизации, образующие ядро мирового хозяйства, играют роль ведущей силы мирохозяйственного развития. Внеевропейские страны (за некоторыми исключениями) образуют периферию, т.е. являются экономически и политически зависимыми. Отсталость стран периферии объясняется, по Валлерстайну, целенаправленной политикой стран ядра - они навязывают подчиненным странам такую экономическую специализацию, которая сохраняет лидерство развитых стран. Хотя развитые страны пропагандируют идеологию «свободной торговли», Валлерстайн считает капитализм глубоко антирыночной системой, поскольку страны ядра монополизируют свое привилегированное положение и силой защищают его. Впрочем, в 20 в. Грань между между ядром и периферией стала отчасти стираться из-за активных попыток ранее отсталых стран (например, Японии) ворваться в круг активных участников мирового хозяйства.

По мнению Валлерстайна, в современную эпоху Америка теряет статус абсолютного лидера: «США пока сильнейшая держава в мире, - пишет он - но это увядающая держава».

Предложенный им подход к объяснению истории завоевал огромную популярность среди леворадикальных экономистов развитых и развивающихся стран. Особенно им импонирует ярко выраженный антиамериканизм идей Валлерстайна.

Хотя многие обществоведы не соглашаются с Валлерстайном, мир-системная теория оказала огромное влияние на рост интереса к истории как единому глобальному процессу и способствовала рождению исторической глобалистики.

Концепция Валлерстайна развивалась в контакте с идеями Броделя, их влияние было взаимным. Но если для Броделя формулирование принципов мироэкономического (миросистемного) подхода было итогом научных исследований, то для Валлерстайна - их исходным пунктом. Последний видит в миросистемном подходе единственно приемлемую методологию познания общественных явлений.

Мироэкономика - это система, принципиально отличная и от мини-системы, и от мироимперии. В мироэкономике нет социальных ограничений для развития производства, что становится возможным, по Валлерстайну, при освобождении экономики из-под диктата политической власти (в Европе - к XVI веку). Такой диктат - сущность мироимперии. Его упразднение - победа нового «способа производства» - «мироэкономики» (здесь термины «миросистема» и «способ производства» совпадают).

Мироимперии в прошлом периодически превращались в непрочные мироэко-номики, которые вскоре гибли, вновь трансформируясь в мироимперии. Такова судьба мироэкономик Китая, Персии, Древнего Рима и других. Они также находятся вне поля зрения Валлерстайна - он исследует только одну миросистему - современную (CMC), она же - капиталистическая мироэкономика (КМЭ), единственная из мироэкономик, не только выжившая, но и победившая остальные социальные системы, «втянув» их в себя6. В дальнейшем речь будет идти только о КМЭ.

Капиталистическая мироэкономика базируется на обширном (extensive) разделении труда (в меньшей степени обусловленном географически, в большей - социально). Его составные части - ядро, полупериферия и периферия. Его население разбито на «статусные группы» и «классы». Рассмотрим эти понятия подробнее. Ядро в самом общем определении - зона, выигрывающая при неэквивалентном обмене с другими частями мироэкономики. Для ядра характерны экономический рост, политические свободы, развитие науки и, что особенно важно, сильное, эффективно функционирующее государство, проводящее наступательную политику на международной арене.

Валлерстайн, как и Бродель, в теоретическом плане полностью игнорирует существование обществ как социально-исторических организмов. Более того, он по существу отрицает бытие обществ, объявляя, что на позднем этапе социального развития единственные реальности - это миросистемы. Но характерно, что когда он переходит к исследованию исторической действительности, то практически не может обойтись без этого понятия. Именно общества как социоисторические организмы он имеет в виду, когда рассуждает не о ядре вообще, а о государствах ядра (core-states). В результате его построения обретают более адекватный реальности характер.

Итак, ядро миросистемы состоит из нескольких государств, т.е. фактически социо-исторических организмов. Но они не равноправны. Как и Бродель, Валлерстайн выделяет гегемона как непременное условие существования миросистемы. История ядра - это история борьбы за гегемонию между нескольким претендентами, победы одного из них, его господства над миром и последующего упадка.

Валлерстайн предлагает иную, чем у Броделя, последовательность гегемонов КМЭ: Соединенные провинции (Голландия) в 1620-1672 годах, Великобритания в 1815-1873 годах и Соединенные Штаты Америки в 1945-1967 годах. Время упадка каждого из гегемонов было временем борьбы их возможных преемников: Великобритании и Франции, США и Германии, Западной Европы и Японии соответственно. Возлагая основную вину за отсталость «третьего мира» на развитые страны Запада, Валлерстайн продолжает традиции марксистской теории империализма.

Будущий победитель вступал в союз с дряхлеющим гегемоном, что помогало ему одержать победу над соперником.

Но как бы ни были существенны отношения внутри ядра, несравненно более важны отношение центр - периферия и противоречия, возникающие между этими двумя составляющими мироэкономики. Если миросистема является «миром» в силу самодостаточности, то «системой» - в силу взаимодействия центра и периферии.

«Периферия мироэкономики - географический сектор, продукция которого низкокачественный (и хуже оплачиваемый) товар, но этот сектор входит в систему разделения труда, потому что на его продукцию имеется постоянный спрос».

Периферия при неэквивалентном обмене теряет в той же мере, в какой центр приобретает. На периферии правилом является экономический и политический упадок, в том числе колониальная зависимость и отсутствие собственной государственности либо слабость последней при неоколониализме. Социально-экономический строй общества обусловлен его местом в миросистеме. Изменения строя в ядре влекут за собой изменения на периферии, которые можно понять, только исходя из истории миросистемы в целом. Из логики развития обществ «самих по себе» (как их рассматривают в ортодоксальной версии теории формаций) эти изменения не выводятся.

Пример системной зависимости, ставший благодаря Броделю и Валлерстайну почти хрестоматийным, - крепостничество в Восточной Европе и плантационное рабство в Америке, вызванные к жизни возникновением капитализма в Западной Европе (ядре миросистемы).

Кроме ядра и периферии в миросистеме присутствует промежуточная (по комплексу социально-экономических показателей) зона - полупериферия. Ее состав текуч - одни страны переходят в состав ядра, другие уходят в периферию (что более обычно - полупериферия все же не «полуядро»). Роль полупериферии двояка: она одновременно и стабилизатор миросистемы, и «агент изменений» в ней.

Проблема полупериферии стала центральной в дискуссиях среди миросистемников, тем более чем сам Валлерстайн, не будучи диалектиком, видит в противоречивости положения полупериферии непреодолимую трудность. Не вдаваясь в детали, отмечу, что среди последователей Валлерстайна наметились два полярных подхода к полу-периферии: либо она - зона, служащая основным источником прогрессивных изменений в системе (Чейз-Данн), либо воплощение субимпериализма, передающего влияние центра на периферию (Амин). Позиция самого Валлерстайна ближе к позиции Амина.

Периферия замыкает миросистему в пространстве. За периферией начинается внешняя (external) арена - другая миросистема, с которой данная миросистема имеет торговые отношения, «базирующиеся в основном на обмене драгоценностями», а не товарами, жизненно необходимыми данной миросистеме. Всякая миросистема - внешняя арена по отношению к другой миросистеме. В случае поглощения миросистемной внешней арены последняя становится периферией или полу-периферией победившей системы.

Население миросистемы образует «статусные группы» и «классы». Границы между ними подвижны. «Класс» для Валлерстайна - это «статусная группа», обладающая самосознанием (self-consiousness). Самосознание - функция конфликтной ситуации, т.е. «класс» возникает, когда начинается борьба за приобретение или сохранение прав. Отсюда следует, что «классов» может быть не более двух: ни одного (неустойчивое, переходное состояние), один (наиболее обычное явление) или два (наиболее взрывчатое состояние). Как видим, вопреки авторам, считающим Валлерстайна марксистом, его «классы» не имеют никакого отношения к общественному производству - их существование зависит от осознания членами «статусных групп» своих интересов.

История КМЭ определяется, по Валлерстайну, наложением экономических циклов (подъем - спад) различной временной протяженности. Особое внимание он уделяет «кондратьевским циклам» (45-60 лет) и «трендам» Р. Камерона (150-300 лет). Кондратьевские циклы имеют А-фазу (подъем) и Б-фазу (спад), причем, как отмечает Валлерстайн, обе фазы необходимы: это циклы колебаний средней мировой прибыли, рожденные постоянным колебанием предложения в комбинации с непостоянным колебанием спроса. Различные циклы накладываются друг на друга. Решая краткосрочные проблемы, «социальные агенты» создают среднесрочные проблемы, то же можно сказать о соотношении средне- и долгосрочных проблем. Системный кризис наступает при наложении нерешенных проблем разной срочности, поэтому история, будучи подчинена циклам, все же никогда не повторяется.

Валлерстайн де-факто признает развитие миросистемы как единство поступательного движения и круговорота экономических циклов. Но в теории понятие «развитие» применительно к обществу и понятие «прогресс» применительно к истории в целом им отвергаются. При этом он противоречит сам себе. Стадия мироэкономик для человечества заметно прогрессивнее стадии мини-систем, какое значение ни вкладывай при этом в слово «прогресс». Каждое отдельное общество также проходит определенный путь, иногда - прогрессивный, иногда - регрессивный, в любом случае - путь закономерного поступательного развития, и Валлерстайн прекрасно показывает это на богатом фактическом материале.

Но чем выше уровень обобщений у Валлерстайна, тем слабее выводы. Историку приходится идти на различные словесные ухищрения, чтобы привести факты в соответствие со своими декларациями. Так, капитализм он объявляет «провалом», вызванным случайными причинами. «Конъюнктурные обстоятельства, - пишет Валлерстайн, - привели к тому, что Европа, породив капитализм, отправила себя и все человечество в иррациональную авантюру, которая вовсе не была неизбежной, как не является обязательным и выход из кризиса».

Отличие от многих современных авторов, Валлерстайн не изменял свои взгляды под влиянием колеблющейся политической и академической конъюнктуры. Он последовательно развивал свою теорию на протяжении двух десятков лет научной работы. В те годы страны Африки и Азии одна за другой получали независимость, а их лидеры и народы были полны надежд. Проблема отсталости рассматривалась как преимущественно техническая - считалось, что все дело в недостаточном развитии промышленности и отсутствии современных технологий. Политическим препятствием для развития являлся колониализм, но с получением независимости эта проблема была решена, и оставалось лишь форсировать технологическую модернизацию.

Вместе с новыми технологиями приходили и новые отношения, менялся образ жизни, иными словами, развивающиеся страны ждало блестящее будущее, образцом которого были наиболее богатые и сильные индустриальные общества.

Развитие событий показало полную несостоятельность подобных надежд. Несмотря на строительство заводов, социальные и культурные сдвиги, разрыв между богатыми и бедными странами все больше увеличивался, причем порой не только относительно, но и абсолютно. Попытки индустриализации в развивающихся странах главным образом стимулировали рост экономики в странах более развитых. С каждым новым циклом модернизации отношения отсталости и зависимости воспроизводились на новом уровне, но возникали все новые проблемы и диспропорции.

Исследователи все меньше энтузиазма испытывали по поводу модернизации. Многие обратились к опыту Латинской Америки, которая получила независимость на 150 лет раньше колониальных стран Африки и Азии, но столкнулась с теми же проблемами. В это же самое время происходила радикализация западной интеллигенции. Еще до студенческих выступлений второй половины 60-х гг. все большее число людей в академических кругах стало обращаться к марксистской традиции, но не к «советскому марксизму», а к «западному марксизму», представленному работами Розы Люксембург, Антонио Грамши, философов франкфуртской школы. Именно в таких условиях стала формироваться школа миросистемного анализа, лидерами которой стали Иммануэль Валлерстайн, Андре Гундер Франк и Самир Амин.

С середины 70-х Валлерстайн преподает и работает как в Соединенных Штатах, так и в Европе, а с 1994 по 1998 является президентом Международной социологической ассоциации. К этому времени у него уже сложившаяся репутация живого классика. Его работы переведены на множество языков, включая самые экзотические, их постоянно цитируют, о нем защищают диссертации.

Для читателя, привыкшего к казенному языку советской официальной науки, термины используемые теоретиками этой школы, могут напомнить терминологию, употреблявшуюся в те же годы в нашей стране. У нас тоже говорили про «мировую систему капитализма» и «зависимость». Между тем в действительности школа миросистемного анализа складывалась как раз в острой полемике с советской идеологией развития. В трактовке советского обществоведения «мировая капиталистическая система» была чисто политической абстракцией, причем развитие каждой страны мыслилось как линейный процесс. Все страны проходят неизменные фазы, просто одни отстают от других. Отсталость можно преодолеть с помощью братской помощи советского народа, а политические проблемы решить, переориентировавшись с «империалистического лагеря» на «социалистический». В этом плане советская идеология методологически мало отличалась от западной теории развития.

Именно на это указывали сторонники миросистемного анализа. Именно поэтому их в Советском Союзе упорно не печатали (если не считать рефератов «для служебного пользования», издававшихся Институтом научной информации по общественным наукам).

Между тем еще Роза Люксембург в «Накоплении капитала» одной из первых в экономической науке писала о капитализме как мировой системе, в которой развитие одних стран происходит за счет других. Следовательно, невозможно механическое «прогрессивное» развитие, повторяющее этапы чужого пути. Ленин не принял выводов Люксембург, так же как он не счел нужным серьезно отнестись к народнической критике капитализма. Идеи Розы Люксембург получили развитие лишь в работах западных исследователей, рассматривавших капиталистическую мироэкономику как органическое целое. Если Андре Гундер Франк сосредоточил свое внимание на изучении опыта Латинской Америки, а Самир Амин на арабских странах, то Валлерстайн поставил перед собой задачу исследования миросистемы как таковой. Значительная часть его работ посвящена экономической истории. Изучая процессы, развернувшиеся по обе стороны Атлантики после открытия Америки, Валлерстайн пришел к выводу, что уже в XVI в. на этом пространстве складывается целостный мир-экономика. Трансатлантический рынок предшествовал формированию национальных рынков. Американский исследователь приходит к выводу, что капитализм сначала сложился именно как мировая система и лишь, затем получил развитие в отдельных странах. Эти мысли сформулированы в трехтомном историческом исследовании «Современная миросистема», а также в книге «Капиталистическая мироэкономика».

Иными словами, невозможно понять современное состояние капитализма и его будущее, не рассмотрев его историю. Как и всякая система, капитализм имел начало и, следовательно, будет иметь конец. Его законы не являются «естественными», ибо раньше существовали другие общества, жившие по иным законам, но точно так же не являются они и «неестественными» или противоречащими человеческой сущности, ибо благополучно работали пять сотен лет.

Проблема не в моральных достоинствах или недостатках капитализма, не в трудолюбии или лени отдельных народов, а в исторических границах, которые существуют для развития любой системы. В этом плане, по мнению Валлерстайна, именно глобальное расширение капитализма, интеграция всего мира в одну мироэкономику является предвестником потрясений: возможности внешней, экстенсивной экспансии исчерпаны. Почти все известные источники роста уже мобилизованы. Предстоят большие перемены. На протяжении всего своего существования школа миросистемного анализа постоянно сталкивалась с критикой, как «справа» (со стороны либеральных экономистов), так и «слева» со стороны представителей «ортодоксального» марксизма. И все же наиболее серьезную критику работ Валлерстайна можно найти у авторов, находящихся под его сильнейшим влиянием. Эта критика главным образом была сосредоточена вокруг двух проблем. Первая из них в том, насколько «капиталистической» является капиталистическая мироэкономика. Ни Валлерстайн, ни его критики не отрицают того, что в этой системе в подчиненном виде содержатся многочисленные элементы, фактически унаследованные от прошлого и живущие по иной логике. Традиционный марксизм видел в них лишь «пережитки», тормозящие развитие. Точно так же современный либерализм в России постоянно борется с пережитками советского коммунизма, не задаваясь вопросом о том, насколько эти «пережитки» сами по себе являются необходимым и неизбежным элементом постсоветского капитализма. В то же время природа этих некапиталистических структур и отношений никогда не была предметом конкретного анализа для Валлерстайна. С его точки зрения, коль скоро система в целом является капиталистической, то и все, включенное в нее - тоже капитализм. Напротив, ряд других авторов, в целом разделяющих миросистемный подход, вслед за Розой Люксембург говорят о некапиталистической природе этих структур (будь то постсоветское «градообразующее» предприятие или латиноамериканская латифундия).

Второй проблемой, на которую указывали критики, является то, что миросистемный подход, прежде всего, обращает внимание на процессы обмена и межгосударственные отношения в глобальной экономике, тогда как капитализм, прежде всего, является системой производственных отношений. Легко увидеть, что оба эти вопроса взаимосвязаны.

Похоже, что в периферийных и полупериферийных странах капитализм одновременно и разрушает докапиталистические структуры, и опирается на них. Не в этом ли надо искать объяснение знаменитого наблюдения П. Струве, что чем дальше на Восток, тем хуже буржуазия? Или краха Российской империи, где городской промышленный капитал рухнул вместе с помещичьим землевладением? Или пресловутой «непоследовательности» современных российских реформ? Но если в капиталистической миросистеме все же присутствуют докапиталистические элементы, не значит ли это, что наряду с ними сложились и существуют уже и посткапиталистические структуры, элементы неизвестного пока будущего?

Совершенно очевидно, что перед всяким, кто берется серьезно анализировать глобальные мировые процессы, встают вопросы столь многоплановые, что однозначные ответы становятся просто невозможны.

Между тем огромная притягательная сила работ Валлерстайна связана еще и с тем, что его выводы, несмотря на некоторую усложненность академического языка, сделаны предельно конкретно и четко. Это позволяет всегда очень ясно представить себе и прогностические возможности теории. Автор не пытается укрыться за многозначными формулами. Любая неточность в прогнозе сразу обнаруживается. Но тем более поразительно, что последние несколько лет с предельной ясностью показали огромные возможности теории, ее прогностический потенциал.

Позитивные выводы, которые надлежит сделать из прогноза - вопрос особый. Здесь, американский социолог остается предельно осторожен. Точнее, он остается именно ученым, не превращаясь в пропагандиста какой-либо политической идеи. Его политические симпатии очевидны - он принадлежит к левому флангу общественной мысли. И эти политические взгляды тесно связаны с логикой его теории. Но требования научной корректности для него остаются предельно жесткими. Как бы ни хотелось указать дорогу к светлому будущему, серьезно говорить можно лишь про то, что видимо и предсказуемо в настоящем.

Будущее остается опасным, туманным и открытым. Это будущее зависит от нас самих.

валлерстайн капитализм общество миросистемный

Заключение

В России выход любой книги Валлерстайна можно только приветствовать. Миросистемный анализ намного полезнее для социологии и истории в России чем вошедшие в моду после ухода в прошлое советского «истмата» теоретические суррогаты вроде «цивилизационного подхода», концепции «столкновения цивилизаций» или вовсе полного отказа от теории в исторических исследованиях. В этой ситуации «теоретической растерянности» (по выражению известного советского историка А.Я. Гуревича) российской социологии и истории Валлерстайн только полезен.

Работы Валлерстайна и других миросистемников особенно важны тем, что они четко и ясно - обобщая труды других, увы, неизвестных в России теоретиков зависимого развития и периферийного капитализма - показали определяющий для современного капитализма характер отношений центра и периферии. Более того, они восстановили интерес к целостному социально-экономическому анализу капитализма.

Валлерстайн приходит к выводам, весьма похожим на выводы К. Маркса, но приходит своим путем. Мы имеем дело здесь не с вариантом марксизма, а с независимым подтверждением правоты некоторых положений К. Маркса, пришедшим со стороны концепции, претендовавшей на то, чтобы заменить марксизм.

Список источников

1.Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире. Пер. с англ. П.М. Кудюкина. Под общей редакцией канд. полит, наук Б.Ю. Кагарлицкий - СПб.: Издательство «Университетская книга», 2001. -416 с.

2.Завалько Г.Л. Возникновение, развитие и состояние миросистемного подхода // Общественные науки и современность. - 1998. - №2. - С. 140-151

3.Исторический капитализм. Капиталистическая цивилизация. - М.: Товарищество научных изданий КМК, 2008. - 176 с.

4.Скурлатов В.И. Троцкий, Валлерстайн и Кагарлицкий [Электронный ресурс] // Философско-политический дневник. Информационный канал Subscribe. Ru

5.#"justify">.Завалько Г. МИРОВОЙ КАПИТАЛИЗМ ГЛАЗАМИ И. ВАЛЛЕРСТАЙНА [Электронный ресурс] // Альманах Восток №3 (27), март 2005 г. URL: #"justify">7.Валлерстайн И. МИРОСИСТЕМНЫЙ АНАЛИЗ: ВВЕДЕНИЕ Пер. с англю Н.Тюкиной. Москва Издательский Дом «ТЕРРИТОРИЯ БУДУЩЕГО» 2006

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

Интервью со специалистом по социальной истории Иммануилом Валлерстайном. Заслуженную известность Валлерстайну принесла его мир-системная теория, в которой он предлагает критическую альтернативу системным реалистическим подходам к международным отношениям. Можно сказать, что в то время как реалисты отталкиваются от системы для анализа и прогнозирования истории, мир-системная теория отталкивается от истории для анализа и прогнозирования системы. В этой всесторонней беседе Валлерстайн, среди прочего, объясняет, почему капитализм себя исчерпал и почему нам нужно преодолеть искусственные разрывы между различными сферами в науке об обществе и между философией и наукой в целом.

Что, по вашему мнению, является трудной задачей или центральной темой полемики в современной науке о международных отношениях? И каково предлагаемое вами решение такой задачи или ваша позиция в продолжающейся полемике?

В своем анализе современной мир-системы я утверждаю, что мы переживаем структурный кризис: эта система по сути нежизнеспособна, мир находится в состоянии хаоса, из которого мы не выйдем в ближайшие двадцать - сорок лет. Этот кризис обусловлен нехваткой прибавочной стоимости и соответственно упущением потенциального дохода. Система находится в точке бифуркации: в ситуации, когда из имеющегося кризиса существует два альтернативных выхода, позволяющих создать новую стабильную миросистему.

Самой важной на данный момент является борьба между двумя гипотетическими альтернативами, одну из которых и должен выбрать мир. Очень трудно обозначить строго два эти направления, но если говорить в целом, одни люди попытаются создать новую мир-систему, воспроизводящую некоторые базовые особенности существующей системы, при этом не будучи капиталистической. Однако она все равно останется системой иерархии и эксплуатации. Другие пойдут в направлении альтернативной системы, относительно демократической и относительно эгалитарной. Мы пока говорим совсем в общем, поскольку структурные элементы такой будущей мир-системы невозможно знать заранее. Но очевидным образом одно из этих решений будет, на мой взгляд, лучшей мир-системой, а другое будет по меньшей мере настолько же плохим или, может быть, даже худшим, чем та мир-система, которую мы имеем на данный момент. Так что это реальная политическая борьба.

Опять же, совершенно невозможно предсказать, к какой из развязок мы в итоге придем; единственное, в чем мы можем быть уверены, - что существующая сейчас система не выживет и что развязка (outcome) настанет. Мы создадим, как в знаменитом высказывании Ильи Пригожина, порядок из хаоса. Такова моя фундаментальная теоретическая позиция.

Как вы пришли к нынешним занятиям международными отношениями? Какие люди, книги, события вдохновили вас, как вы пришли к своим идеям?

Самым важным политическим событием за всю мою жизнь стало то, что я называю мировой революцией 1968 года. По моему мнению, это было фундаментальное преобразующее событие. Я работал в Колумбийском университете, когда шли волнения, но это всего лишь биографическая ремарка к большим событиям политической и культурной жизни.

Я многажды пытался проанализировать, что именно тогда произошло и каковы были последствия. Я убежден, что 1968 год был важнее 1917-го (русская революция), 1939–1945 (Вторая мировая война) или 1989 года (падение коммунизма в странах Центральной и Восточной Европы и в Советском Союзе) - тех дат, которые обычно называют, когда говорят о ключевых исторических событиях. Эти события просто обладали меньшей преобразовательной силой, чем революция 1968 года.

Если говорить о людях, которые на меня повлияли, то я бы назвал Карла Маркса, Фернана Броделя, Йозефа Шумпетера, Карла Поланьи, Илью Пригожина и Франца Фанона.

Какими качествами (склонностями, навыками) нужно обладать студенту для того, чтобы стать специалистом в области международных отношений или просто научиться понимать мир глобально?

Я думаю, это действительно непростая задача, но в то же время вполне выполнимая. Просто «получить PhD», как, быть может, ответили какие-то другие авторы на вашем сайте, считаю недостаточным.

Глубокие знания о современной мир-системе, которой по меньшей мере пять сотен лет, - это условие sine qua non; также важно знание стоящих перед современной социальной наукой проблем эпистемологического порядка; кроме того, существенным будет фундаментальное понимание, как последние несколько сотен лет функционировала капиталистическая мир-система именно в качестве системы (в том числе как межгосударственная система).

Еще один вопрос - возможно, еще более важный - необходимость чтения классических работ. Конечно, все, что говорят классические авторы, следует всегда анализировать заново, поскольку они были ограничены тем миром, в котором жили и мыслили. Но одной из реальных проблем студентов является то, что они не всегда на самом деле читают Адама Смита, Маркса или Фрейда. Вместо этого они читают книги о них. Когда они говорят «Маркс сказал то-то», они на самом деле имеют в виду «такой-то автор сказал, что Маркс сказал то-то». Такие утверждения не только пропущены через лишний фильтр, но и в трех случаях из четырех попросту ошибочны или как минимум искажены. Люди, пересказывающие мнения классических авторов, зачастую вырывают их слова из контекста, либо приводят их слишком скудно, либо попросту неверно толкуют оригинальный текст. Хорошенько постаравшись, можно сделать из Маркса апологета капитализма и марксиста из Смита. Так что важное правило для студентов заключается в том, что любого важного для изучения (interesting to study) автора стоит читать в оригинале.

Кроме того, существует проблема знания языков. Студентам, в особенности в Соединенных Штатах, следует изучать гораздо больше языков, чем обычно, поскольку переводы этих авторов - слишком известная проблема. Маркса и Вебера, как и большинство других важных в социальной науке фигур, переводили с огромным количеством ошибок. Одна из вещей, которые я постоянно говорю студентам, - это «учите языки», несмотря на существующие на Западе культурные предубеждения. Но если уж вы совсем не хотите или по-настоящему не можете этого сделать, то уж по крайней мере читайте оригинальные тексты в переводе.

Стал ли мир сейчас более равноправным, чем 500 лет назад?

Нет. Это утверждают те, кто смотрит на верхние 20% мирового населения по показателю реального дохода. Действительно, у этой части населения дела идут гораздо лучше, чем в предыдущих поколениях. Но если вы вместе со мной посмотрите на разрывы между верхним 1%, следующими за ним 19% и оставшимися 80% на мировом уровне, вы получите другую картину. Поскольку, к примеру, 60% населения Швейцарии относится к верхним 20%, справедливо утверждение о том, что Швейцария - более эгалитарная страна, чем сто лет назад. Но в мировом масштабе картина диаметрально противоположная: разрыв между верхними 20% и нижними 80% очень сильно вырос - и продолжает расти.

Также справедливо утверждение о том, что между верхним 1% и следующими за ним 19% разрыв в течение некоторого времени сокращался. Но что сделал неолиберализм, причем намеренно, это в том числе восстановил разрыв между 1% и находящимися ниже него 19%. Именно на это сегодня жалуются западные избиратели (а большая часть этих 19% живет на Западе): их реальные доходы снижаются, в то время как верхний 1% становится непристойно богатым.

Аристотель, кажется, писал, что «закон - это разум без страсти». Если закон - это разум без страсти, то что же такое рынок, который даже не считает закон своей неотъемлемой ценностью?

Прежде всего, я не согласен с этим утверждением, поскольку закон всегда интерпретируется. Конечно, закон после записи и сакрализации делается как будто неизменным и независимым от обстоятельств. Но всегда присутствует человеческий фактор, в применении закона к конкретным ситуациям. Закон всегда интерпретируется и должен интерпретироваться, и потому он пластичен. И потому спорен.

Что же касается рынка, то следует различать гипотетический рынок и реальный рынок. Гипотетический рынок действует в соответствии с чисто объективными законами спроса и предложения, которые оказывают влияние на цены и тем самым - на поведение рациональных и эгоистичных индивидов. Но в действительности этот гипотетический рынок никогда не существовал в капиталистической мир-системе. Нет сомнения, этому гипотетическому рынку больше всего противостоят сами капиталисты, поскольку, если бы этот гипотетический рынок реально действовал, они не заработали бы ни пенса. Для капиталистов единственный способ делать серьезные деньги - это иметь квазимонополии. А для того чтобы получить эти квазимонополии, им необходимо разностороннее вмешательство государства; и капиталисты в полной мере сознают это. Следовательно, все разговоры об этом гипотетическом рынке - идеологическая риторика. На самом деле рынок функционирует не так; и любой богатый капиталист, если он не сумасшедший, подтвердит это. Специалисты по свободной рыночной экономике не расскажут вам об этом, но ни один капиталист не верит в автономию рынка.

Вы утверждаете, что революция 1968 года положила конец идее центристского либерализма. Однако с тех пор либеральный капитализм еще глубже укоренился в мире. Как бы вы описали в общих чертах те изменения, которые произошли в мире, с этой точки зрения?

До 1968 года идеология того, что я называю «центристским либерализмом», играла ведущую роль в интеллектуальном, экономическом и политическом мире на протяжении ста с лишним лет, отодвигая на периферию как консервативную, так и радикальную доктрины, превращая их в аватары центристского либерализма. А в результате мировой революции 1968 года произошло следующее: идея о том, что a priori единственным приемлемым представлением о мире является центристский либерализм, рухнула; и мы вернулись в мир, в котором существуют три главные идеологические позиции: настоящий консерватизм, настоящий радикализм и третье - центристский либерализм, который, конечно, никуда не делся, но снова стал одной из трех возможностей и более уже не считается единственной жизнеспособной интеллектуальной позицией.

Когда вы говорите о «либеральном капитализме», вы имеете в виду то, что часто называется «неолиберализмом», который вовсе не то же самое, что центристский либерализм, господствовавший в мире ранее. Это, скорее, форма консерватизма. Он все время старался обратить вспять три тенденции, негативные с точки зрения консерватизма: рост расходов на подготовку и найм кадров, рост расходов на капиталовложения и рост расходов на налоги. И неолиберализм - известный под множеством имен, в том числе под именем глобализации, - является попыткой обратить вспять эти тенденции и сократить эти расходы. Он отчасти преуспел в этом, однако все эти попытки показали (я говорю «все», потому что за последние пять сотен лет их было довольно много), что вернуть расходы на уровень, на котором они находились ранее, невозможно. Верно, что расходы на кадры, вложения и налоги росли с 1945-й по 1970 год и снижались с 1970-го до, скажем, 2000 года, но они так и не вернулись на уровень 1945 года. Они поднялись на два пункта, а опустились всего на один. Так обычно в истории и происходит.

Я думаю, что эпоха неолиберализма подходит к концу; его эффективность исчерпана. А глобализация как термин и понятие будет забыта уже через десятилетие, поскольку она уже больше не оказывает на людей требуемого эффекта, который заключается в том, чтобы все поверили проповеди госпожи Тэтчер, что «альтернативы не существует». С самого начала это было абсурдным утверждением: альтернативы существуют всегда. Но большое число стран все равно клюнуло на это - по крайней мере, на какое-то время.

В наши дни риторика неолиберализма как единственного возможного пути с очевидностью провальна. Посмотрите на Европу, посмотрите на президента Саркози во Франции - это неприкрытый протекционист. Вы не сможете назвать мне ни одной европейской страны, готовой прекратить субсидировать своих фермеров; поскольку это совершенно невозможно на внутреннем государственном уровне с политической точки зрения и в то же время полностью противоречит неолиберальной логике. Мандельсон хочет урезать субсидии на европейском уровне, но у него нет необходимой политической поддержки, что очень ясно продемонстрировал ему Саркози.

Следует отличать разговоры от реальности. Реальность такова, что европейские страны не просто протекционисты, но и становятся все большими протекционистами, и в ближайшие десять лет будут продолжать делать это, как и Япония, Китай, Россия и Соединенные Штаты. Маятниковое колебание между протекционизмом и свободным разворачиванием производства было постоянным процессом в последние 500 лет, приблизительно каждые 25 лет мы переходим от одного к другому, и прямо сейчас мы движемся обратно в протекционистский период.

В вашей теории мир-систем говорится об определенной диалектике, достигающей наивысшей точки в модерной, капиталистической, мир-системе. Существует ли у этой диалектики конец или она будет длиться вечно?

Нет, это не может продолжаться вечно, ни одна система не может существовать всегда. Все системы историчны - это справедливо для физических и химических систем, для биологических систем и a fortiori для социальных систем. У каждой из них своя жизнь: они возникают в определенный момент, они выживают в соответствии с определенными правилами, а потом они слишком сильно отходят от равновесного состояния и утрачивают жизнеспособность. Наша система ушла от равновесного состояния далеко, так что процессы (вполне описуемые), поддерживавшие подвижное равновесие на протяжении пятисот лет, функционируют со сплошными сбоями, и поэтому нас постиг структурный кризис.

Так что нет, эта мир-система не будет длиться вечно, она даже не просуществует дольше сорока - пятидесяти лет. Более того, это будут очень неприятные годы.

Я уже назвал три основные расходы капиталистов: кадры, вложения и налоги. Они всегда вынуждены нести на себе все три типа расходов и всегда хотят удерживать их на максимально низком уровне. Были структурные моменты, позволявшие повышать расходы на три этих фактора в последние пятьсот лет как процент от роста цен. Теперь цены уже настолько высоки, что вы на самом деле больше не можете накопить капитал до какого-то значительного уровня, из-за чего игра уже не стоит свеч. Это означает, что капиталисты больше не будут заинтересованы в капитализме, поскольку он больше не работает на них. Поэтому они осматриваются в поисках серьезных альтернатив, при которых они смогут сохранить свое привилегированное положение в системе другого типа. После пяти сотен лет успешного функционирования колебания этой системы стали сегодня настолько сильными и бесконтрольными, что никто уже не может справиться с ними.

Вы утверждаете, что ученым XXI века следует сосредоточиться на разработке единого понимания движущих сил истории, расставшись с изучением обособленной экономики или политики, и что для того, чтобы осуществить это, им может даже понадобиться совершенно новая терминология. Не могли бы вы рассказать о том, как подступиться к этой широкомасштабной задаче?

Если бы я знал, как преодолеть разрыв между словарями политики, экономики и культуры, я ушел бы уже очень далеко вперед. К сожалению, я такой же продукт социальных условий, как и все остальные.

Речь здесь идет о разных проблемах, которые не следует смешивать. Первая состоит в том, что социальные науки делят реальный мир на три сферы: политическую, экономическую и социокультурную. Это разделение, введенное классическим либерализмом, впоследствии было перенесено в мир науки, и теперь оно служит основой современного социального знания. Однако это очень неудачный тип подхода к социальной реальности, поскольку он предполагает разделение единого человеческого опыта на искусственно выделенные сферы, каждая из которых претендует на большую важность, чем остальные, что приводит к недооценке неразрывных связей, соединяющих их между собой. Выходом из сложившегося положения является создание единого сл

Иммануил Валлерстайн о мир-системах, неизбежном конце капитализма и о комплексной социальной науке

Получил степень магистра, а в доктора философии. С по преподавал на факультете социологии Колумбийского университета. С 1971 по 1976 - профессор социологии в университете МакГилл (Монреаль, Канада). С по - почётный профессор социологии в университете Бинхэмтона (штат Нью-Йорк, США). С - ведущий исследователь в Йельском университете . С по занимал пост председателя Международной социологической ассоциации .

Научные работы

Научную карьеру Валлерстайн начал в Колумбийском университете , занимаясь социологией и африканистикой. Начиная с 1960-х занимался вопросами общей теории социально-экономического развития. Автор мир-системной теории , созданной под влиянием французского историка Фернана Броделя .

Участие в редакциях журналов

Член редакционного совета журналов Социальная эволюция и история и Социология: теория, методы, маркетинг.

Библиография Иммануила Валлерстайна

Книги на русском

Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире / Пер с англ. П. М. Кудюкина под общей ред. Б. Ю. Кагарлицкого. - СПб.: Университетская книга, 2001. - 416 с.
Валлерстайн И. После либерализма / Пер. с англ. М. М. Гурвица, П. М. Кудюкина, Л. В. Феденко под ред. Б. Ю. Кагарлицкого. - М.: Едиториал УРСС, 2003. - 256 с.
Балибар Э., Валлерстайн И. Раса, нация, класс. Двусмысленные идентичности = Race, nation, class. Ambiguous identities / Общая ред. Д. Скопина, Б. Кагарлицкого. - М.: Логос-Альтера, Ессе Homo, 2003. - 272 с.
Валлерстайн И. Конец знакомого мира: Социология XXI века / Пер. с англ. под ред. Б. Л. Иноземцева; Центр исследований постиндустриального общества. - М.: Логос, 2003. - 368 с.
Валлерстайн И. Миросистемный анализ: Введение / пер. Н. Тюкиной. М.: Издательский дом «Территирия будущего», 2006. - 248 с.

Статьи на русском

Литература об Иммануиле Валлерстайне

Романовский, Н. В. Социология и социологи перед лицом глобальных катаклизмов (по поводу полемики М. Арчер и И. Валлерстайна) (Социологические исследования. - 1998. - № 4.

Ссылки

Иммануил Валлерстайн в библиотеке журнала «Скепсис» (большая подборка статей на политические темы)
Film: Wallerstein Conferencia Buenos Aires (исп.)
Wallerstein-summary (англ.)
Presentation of Immanuel Wallerstein (англ.)
Korotayev A., Malkov A., Khaltourina D. Introduction to Social Macrodynamics: Compact Macromodels

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "И. Валлерстайн" в других словарях:

Валлерстайн, Иммануил Иммануил Валлерстайн на семинаре в Европейском университете в Санкт Петербурге (24 мая 2008 г.) Иммануил Морис Валлерстайн (англ. Immanuel Maurice Wallerstein, р. 28 сентября 1930 … Википедия

Иммануил Валлерстайн Immanuel Maurice Wallerstein … Википедия

Иммануил Валлерстайн на семинаре в Европейском университете в Санкт Петебурге (24 мая 2008 г.) Иммануил Морис Валлерстайн (англ. Immanuel Maurice Wallerstein, р. 28 сентября 1930, Нью Йорк, США) американский социолог, один из основателей мир… … Википедия

ВАЛЛЕРСТАЙН Иммануил - (р. 1930) американский социолог, представитель неомарксистского направления в исторической социологии. В 1960 х занимался изучением экономических проблем развивающихся стран Африки. С начала 1970 х В. работает над теорией мировой системы, еще не… … Социология: Энциклопедия

ВАЛЛЕРСТАЙН (WALLERSTEIN) Иммануил Морис - (1930) американский философ, историк, социолог, основоположник мир системного анализа, в 1994 1998 гг. президент Международной социологической ассоциации. Разработанная Валлерстайном мир системная теория («Современная мир система», 1974, 1980,… … Политологический словарь-справочник

Валлерстайн - Иммануэль американский мыслитель, историк, социолог и экономист. Автор известных трудов по мировой политике и экономике, в том числе «Современная мировая система» (1974), «Капиталистическая мировая экономика» (1979), «Политическая мир экономика»… … Геоэкономический словарь-справочник

На семинаре в Европейском университете в Санкт Петебурге (24 мая 2008 г.) Иммануил Морис Валлерстайн (англ. Immanuel Maurice Wallerstein, р. 28 сентября 1930, Нью Йорк, США) американский социолог, один из основателей мир системного анализа, один … Википедия

МИРО-СИСТЕМНЫЙ АНАЛИЗ - текст И. Валлерстайна, опубликованный в 1987. Согласно Валлерстайну, миро системный анализ это не теория о социальном мире или его части. Это протест против способов, которыми было структурировано социальное научное исследование при его… … Социология: Энциклопедия

Книги

Исторический капитализм. Капиталистическая цивилизация , Валлерстайн И.. Всемирно известный американский ученый Иммануил Валлерстайн отец-основатель мир-системного анализа и автор четырехтомника&171;Современная мир-система&187; (&171;Мир-система Модерна&187;)в…

Мир-системный подход сходен с цивилизационным, но идет несколько дальше, исследуя не только эволюцию социальных систем, охватывающих одну цивилизацию, но и такие системы, которые охватывают более одной цивилизации или даже все цивилизации мира. Этот подход был разработан в 1970-е гг. А. Г. Франком, И. Валлерстайном, С. Амином, Дж. Арриги и Т. дос Сантосом. В качестве важнейшего предшественника мир-системного подхода, заложившего его основы, обычно рассматривается Ф. Бродель.

Наиболее распространена версия мир-системного анализа, разработанная И. Валлерстайном.

Согласно И.Валлерстайну, современная мир-система зародилась в т. н. «длинном 16-м веке» (приблизительно 1450-1650 гг.) и постепенно охватила собой весь мир. До этого времени в мире одновременно сосуществовало множество мир-систем. Эти мир-системы Валлерстайн подразделяет на три типа: минисистемы, мир-экономики и мир-империи.

Минисистемы были характерны для первобытных обществ.

Для сложных аграрных обществ характерны мир-экономики и мир-империи. Мир-экономики представляют собой системы обществ, объединенных тесными экономическим связями, выступающие в качестве определенных эволюционирующих единиц, но не объединенные в единое политическое образование.

Согласно Валлерстайну, все докапиталистические мир-экономики рано или поздно превращались в мир-империи через их политическое объединение под властью одного государства. Единственное исключение из этого правила - это средневековая европейская мир-экономика, которая превратились не в мир-империю, а в современную капиталистическую мир-систему.

Главный труд И.Валлерстайна - многотомник Современная мир-системаю

Согласно концепции Валлерстайна, капитализм изначально развивался как целостная система мировых связей, отдельными элементами которой были национальные экономики.

Для капиталистической мир-экономики характерно «осевое разделение труда» - деление на ядро (центр) и периферию.

Страны европейской цивилизации, образующие ядро мирового хозяйства, играют роль ведущей силы мирохозяйственного развития. Внеевропейские страны (за некоторыми исключениями) образуют периферию, т.е. являются экономически и политически зависимыми.

Отсталость стран периферии объясняется, по Валлерстайну, целенаправленной политикой стран ядра – они навязывают подчиненным странам такую экономическую специализацию, которая сохраняет лидерство развитых стран. Хотя развитые страны пропагандируют идеологию «свободной торговли», Валлерстайн считает капитализм глубоко антирыночной системой, поскольку страны ядра монополизируют свое привилегированное положение и силой защищают его. Впрочем, в 20 в. грань между между ядром и периферией стала отчасти стираться из-за активных попыток ранее отсталых стран (например, Японии) ворваться в круг активных участников мирового хозяйства.

Помимо антагонистических взаимоотношений между ядром и периферией другим стержнем эволюции капиталистической мир-экономики является борьба между странами ядра. Роль гегемона в мировой торговле последовательно играли Голландия (17 в.), Великобритания (19 в.) и США (20 в.); промежутки между периодами гегемонии были заполнены экономическим и политическим противоборством сильнейших в экономическом отношении держав (англо-французские войны 18 в., Первая и Вторая мировые войны в 20 в.). По мнению Валлерстайна, в современную эпоху Америка теряет статус абсолютного лидера: «США пока сильнейшая держава в мире, - пишет он - но это увядающая держава».

Однополярность, двуполярность и многополярность в истории и в современную эпоху.

Сегодня отношения между США и Европой – этими двумя крупнейшими центрами силы, вокруг которых строится мировой порядок – становятся все более напряженными. США и Европа имеют совершенно разное видение того, как нужно управлять рыночной экономикой и обществом, как можно достичь величайших общественных благ и сохранить их.

Соединенные Штаты позиционируют себя как глобальную супердержаву, считая после демонстрации силы в Афганистане, что отныне нет и должно быть препятствий для реализации американской воли. Убеждение в особом предназначении Америки, которая должна служить мировым маяком свободы и неограниченных возможностей, стала основным принципом администрации Дж.Буша. Такой односторонний подход к процессам глобализации губителен даже в том случае, если бы США являли собой образец всех экономических, социальных и моральных добродетелей. Он основан на превосходстве грубой силы, требующей от всех остальных подчиниться американским интересам, ценностям и образу мышления.

У.Хаттон считает, что если остальная часть человечества не даст отпора тенденциям глобализации в ее американском консервативном варианте, то в ближайшем будущем мир может стать однополярным. Соединенные Штаты будут выдвигать свои стратегические задачи и добиваться их решения в одностороннем порядке, когда сочтут это необходимым.

Единственной реальной силой, способной противостоять гегемонии Америки, может стать объединенная Европа. Приверженность Европейского Союза идеям общественного договора, а также общедоступности социальных услуг способна стать ориентиром для остального человечества. Кроме того, сам ЕС демонстрирует пример форума, на котором европейские государства могут сглаживать свои различия, оценивать политику друг друга и вырабатывать общие позиции по экономической, социальной и оборонной политике.

Пока нет такой Америки, которая необходима для достижения устойчивого глобального миропорядка, основную инициативу должен взять на себя Европейский Союз. Выступая в качестве сторонника не мягкого, а жесткого либерализма – либерализма, отстаивающего принцип всеобщей справедливости как главного условия реализации личности и готового предпринимать жесткие действия для проведения в жизнь своих принципов – ЕС может дать пример лучшим представителям американского либерализма и помочь им вновь обрести себя.

Свой выбор в отношении двух возможных путей глобализации предстоит сделать двум странам – Великобритании и России.

Хотя Великобритания любит похвалиться тем, что сочетает в себе все лучшее, что есть в Америке и в Европе, на деле же в ней реализована экономическая модель, воспроизводящая наихудшие тенденции американского капитализма и не приносящая убедительных преимуществ. Перед британцами стоит задача создания собственной социально-экономической модели под патронажем все более политически весомого Европейского Союза.

Что касается России, то для нее есть смысл поставить перед собой цель сформировать социально-экономические институты и процедуры, сходные с существующими в Европе. Если бы Россия поступила так с самого начала демократических и рыночных преобразований, а не ориентировалась на Америку, реформы шли бы менее болезненно, а будущее было более светлым.

На площадке Университета Дмитрия Пожарского (Русский фонд содействия образованию и науке) выступил американский социолог российского происхождения, профессор Нью-Йоркского университета в Абу-Даби Георгий Дерлугьян. Он прочитал доклад, приуроченный к изданию русского перевода труда Иммануила Валлерстайна «Мир-система модерна». Дерлугьян рассказал, как Валлерстайн спас его в Мозамбике от тайной полиции, как самого автора «Мир-системы модерна» чуть не назначили госсекретарем США и о том, почему социология неизбежно вымрет в XXI веке. «Лента.ру» записала основные тезисы его выступления.

«Большинство американских социологов едва ли читали Маркса»

Как армянин, я всегда выступал за чистоту русского языка и писал «миросистема», но сегодня я принимаю вариант переводчиков, переведших world-system как «мир-система». Я согласен даже с «модерном», хотя Валлерстайн всегда избегал слова modernity и был против теории модернизации. Кроме того, он задумался, следует ли в русском языке согласовывать прилагательные с «миром» или «системой», и потом все-таки сказал «мир».

«Мир-систему модерна» я читаю всю свою сознательную жизнь, с 1980 года, когда она вызывала гораздо больше восторга, чем понимания. Я продолжил делать это в 90-х, будучи аспирантом у Валлерстайна. Сейчас перечитал книгу на русском и осознал, как мало в ней понимал раньше и до какой степени автор предвосхитил огромное количество областей науки. С другой стороны, его работа - даже не вчерашний день в науке, а позавчерашний, чем он и славен. Она написана на пике 60-х, и тогда последний раз в моде было то, что искусствоведы прозвали «большим стилем».

Валлерстайна не преподают на Западе. Меня все время спрашивают: «А что у вас там модно?» У нас модно подсчитать с десятой долей процента, до какой степени американские школы несправедливы к афроамериканцам или почему нью-йоркские бомжи не принимают таблетки, которые выписывают бесплатно. Популярны конкретные проблемы. Подавляющее большинство американских социологов последний раз читали Макса Вебера (немецкий социолог, философ, историк, политический экономист - прим. «Ленты.ру» ) на первом курсе аспирантуры, Маркса едва ли читали вообще, а Валлерстайн упоминается в обзорных курсах как «изменитель парадигмы». Кстати, многие удивляются, что он еще жив.

Передний край современной социологии уже давно не задается вопросами, которые ставит Валлерстайн. Сегодня популярны лабораторные эксперименты над студентами, компьютерные игры на деньги, когда испытуемым раздают доллары и абсолютно нереальные задания.

Это измерение остановившегося мира, он вечен. Именно об этом повествует последняя книга, которую мы писали с Валлерстайном, Майклом Манном, Рэндаллом Коллинзом и Крэгом Калхуном, - «Есть ли будущее у капитализма?». Ее перевели на 17 языков, но на английском не появилось ни одной рецензии. Никто даже не знает, к чему приложить нашу работу, такого рода вопросы больше просто не ставят (но скоро начнут ставить - иногда «позавчера» возвращается).

Прятки с дедушкой Валлерстайном

Как-то ко мне в гости зашел Рэндалл Коллинз, вернее, имела место кавказская гостеприимность: мы его затащили в гости. Он очень чопорный, правильный англосакс, сидел за столом, ел армянскую еду. Упомянули Валлерстайна, и тут мой 10-летний сын говорит: «А, дедушка Валлерстайн! Мы с ним в прятки играли в его кабинете. У него там столько книжных шкафов!» Коллинз отложил вилку и очень серьезно заметил: «Интересно, как бы я себя чувствовал, если бы мой сын играл в прятки с Максом Вебером?»

Тогда уже я отложил вилку. С одной стороны, я всем обязан Валлерстайну - как известно, я его верный нукер. Еще в 1987 году он меня спас в Мозамбике, вытащив из лап местной контрразведки -Национальной службы народной бдительности, тогда полковник Сержио Виейра намеревался сдать меня советскому посольству за несанкционированный контакт с американцами. Валлерстайн ему сказал: «Сержио, прекрати-ка свои выходки. Хочешь поговорить как интеллектуал с интеллектуалом? Садись, я тебе пива налью».

С другой стороны, я прошел множество испытаний из-за Валлерстайна. Знающие академическую среду люди говорили: «Постарайся не упоминать это имя и то, что ты вообще когда-либо его знал. Целее будешь, и карьера пойдет. Попробуй сделать что-нибудь нормальное, как все, подсчитать что-нибудь - например, матерей-одиночек Филадельфии».

Тем вечером я спросил Коллинза: «Вы что, действительно? Всерьез?» Ответ Коллинза был в его типичном стиле: «Не нашему поколению судить. Кто знал Вебера при жизни?» Но весь ХХ век вопросы, поставленные Вебером, были основной повесткой и эмпирических, и теоретических исследований, хотя он с его протестантской этикой просто эмпирически не прав.

Недавно я поверг Вахштайна (Виктор Вахштайн - кандидат социологических наук, профессор, декан факультета социальных наук МВШСЭН - прим. «Ленты.ру» ) и его студентов в ужас, объяснив, что Вебера можно опровергнуть: как насчет всех прочих купцов, которые не протестанты? Но это не отменяет Вебера и точно так же ничто не отменяет Валлерстайна, хотя еще 20 лет назад он говорил, что глава о России в «Мир-системе» подлежит переписыванию.

«Шли слухи, что Валлерстайн станет госсекретарем США»

Как создавалась «Мир-система модерна»? Родилась гениальная идея, на этот скелет нужно было налепить плоть, и Валлерстайн быстро-быстро ее лепил. Первый том труда ему удалось написать за восемь месяцев, когда он был в изгнании. Как сказал Сыма Цянь, самые великие произведения написаны историками в опале, и Валлерстайн был в опале. Он двигался по восходящей траектории первые сорок лет своей жизни, «золотой ребенок» Манхэттена, часть американского истеблишмента, самый молодой профессор Колумбийского университета.

В начале 60-х он стал советником в администрации Кеннеди. Шли слухи, что вот-вот Валлерстайн станет госсекретарем США, но этот пост занял его коллега - Генри Киссинджер. Валлерстайн в 1968 году, к счастью для науки, выпал из обоймы. Он ушел из Колумбийского университета, потерял квартиру в Нью-Йорке, переселился в Канаду и написал первый том «Мир-системы», чтобы показать противникам, что теория модернизации не работает. По тем же причинам он напал и на марксизм. Валлерстайн нажил себе врагов абсолютно со всех сторон.

Фото: Bruno de Mon / Roger Viollet / East News

Похвалил его единственный человек - ни много ни мало, Фернан Бродель (известный французский историк, совершивший революцию в исторической науке своим предложением учитывать экономические и географические факторы при анализе исторического процесса - прим. «Ленты.ру» ), ставший на склоне лет уже монументом самому себе. В третьем томе эпопеи всей своей жизни он написал, что молодой американский социолог придумал «Мир-систему» - молодец! Он стал единственным, кто сразу признал Валлерстайна, поэтому очень трудно говорить, кто чьего дела продолжатель. Обычно пишут, что Валлерстайн является продолжателем дела Броделя, но Бродель признал его на равных.

С тех пор автор «Мир-системы модерна» страшно выходит из моды, во всех областях. Спорить с ним очень трудно, к чему приложить его исследования - непонятно. Он напал сразу на три большие области. Мир-система - это не модернизация, не формация и не цивилизация.

Не цивилизация

У Броделя в его «мире Средиземноморья» противоборствуют две цивилизации - ислам и христианство. Вся работа направлена на то, чтобы показать эти две цивилизации как части одного мира. Она показывает две группы варваров (или то, что с ними стало к XVI веку), с востока и запада претендующих на наследство Римской империи.

Но мир-система - это не цивилизация, через цивилизационный подход в мир-системном анализе очень мало что работает, и у Валлерстайна есть отдельные работы о том, что такое цивилизация. Это заявки современности на прошлое. Тогда люди не знали, что они являются цивилизацией, они понимали, что у них есть свой царь, свои боги, свой способ приготовления пищи. Мы создаем националистические конструкты в отношении прошлого - мол, «там наши предки», и Валлерстайн писал об этом в начале 70-х, намного раньше критики конструктивистов.

Не модернизация

Модернизация относится к отдельным обществам, напоминающим вагончики, которые паровоз тянет по одной шкале времени. Уганда сегодня находится, например, на уровне Англии 1824 года.

Были эмпирические работы, посвященные тому, как эту многоукладность измерять, по каким социальным и экономическим показателям. Как показать, что Уганда - это 1824 год Англии, а Индия - 1885 год? Кто как приближается? По теории модернизации все идут по одной колее, но потом начали возникать осложнения, и специалисты задались вопросом о том, что, может, колей несколько? Может быть, происходит multiple modernity («множественная модернизация»)?

Валлерстайн предложил очень простой выход - нужна не шкала времени, а пространство. В его центре находится ядро, вокруг него - различные периферийные и полупериферийные орбиты. Насчет последних у меня собственный спор: могут ли орбиты быть эксцентричными, например овальными, и не находится ли на такой орбите Россия? Валлерстайн мне сказал: «Ты достаточно знаешь про Португалию, чтобы ответить на этот вопрос». Такие сравнения могут быть очень продуктивными. Скажем, Османская, Португальская и Российская империи - империи периферий капиталистического центра.

Не формация

С точки зрения марксистов, мир-системный анализ - ересь, мол, где тут способы производства? Все основано на рыночном обращении. В этом смысле основателем мир-системного анализа был Адам Смит (шотландский экономист, один из основоположников современной экономической теории - прим. «Ленты.ру» ). Как у классика, у Смита есть все, в том числе сожаление о том, что европейцы воспользовались «дифференциалом силы» - все, что они могли не купить, а захватить силой, они захватили. Это было написано в середине XVIII века, задолго до пулеметов и канонеров. Он сетовал на то, что уже натворили испанцы, португальцы и голландцы, - Смит считал это извращением рыночного механизма.

Теренс Хопкинс, близкий друг и ученик Валлерстайна, которому посвящен первый том «Мир-системы модерна», говорил, что интеллектуальная родословная мир-системного анализа идет от Адама Смита к Марксу. Это теория конфликта, а не сотрудничества, это теория господства. Дальше она идет к Шумпетеру и, возможно, к Грамши - но к нему не как к теоретику культуры, а как к теоретику гегемонии, и дальше к Броделю.

Кроме того, мир-система - это не формация, потому что в ней нет первенства не просто рабочего, а какого угодно класса (притом, сами классы есть). Снимается сам спор с веберианцами о статусных группах, партиях или классах. У Валлерстайна, сделавшего шаг назад и увидевшего всю систему целиком, вообще снимается огромное количество споров.

Во-первых, люди вложили души в эти споры, во-вторых, они вложили в них звание, ученые чины, свои положения, а тут проходит какой-то Валлерстайн и, походя, уничтожает или проясняет целые области дебатов. Что после этого делать? Можно либо страшно обидеться, либо сказать, что ничего не произошло, и это, собственно, пока и наблюдается. Но дальше будет действовать простая логика науки. Валлерстайн прекрасно написал в новом предисловии спустя 36 лет, что одних критиков «уж нет, а те далече».

Мир-системный анализ - не марксизм. Раньше велись масштабные дебаты по поводу демидовских заводов и российских мануфактур XVIII века. Говорили, что раз это мануфактуры, то индустрия в стране росла. Значит, в России XVIII века тоже был капитализм? Но они же крепостные, значит, это феодализм?

Валлерстайн соединил демидовские заводы с плантационным рабством на Барбадосе и Ямайке и сказал, что это ровно одно и то же, это не способы производства, а способы контроля над рабочей силой. Вопрос был снят. Что осталось от марксизма? Как минимум, представление о том, что есть классовый конфликт и господство.

Два способа вымирания

Позвольте закончить еще одним забавным анекдотом, который обязательно надо рассказать. Возможно, в этом смысл моей жизни - запоминать великие высказывания Иммануила Валлерстайна, давно забытые им самим.

В конце 90-х годов были популярны конференции в духе «Что-нибудь в XXI веке»: «История в XXI веке», «Социология в XXI веке», «Мир в XXI веке». Так вот, идет очередная социологическая конференция. Выходит социолог-феминистка и говорит: XXI век будет эпохой гендерных исследований. Выходит клиометрист: все станет клиометрией и математической моделью. Выходит старый марксист: «Мы вернемся к идее империализма!»

Выходит Валлерстайн и говорит: «Дамы и господа, социологии в XXI веке не будет. Извините, предмет нашей конференции сформулирован неверно. Социология неизбежно вымрет, как некогда вымерла ботаника. До Второй мировой войны существовали факультеты ботаники, сегодня же я не знаю ни одного, разве что какие-то сохранились в консервативных академиях. Это не значит, что теперь никто не изучает растения, просто они стали частью более широкой дисциплины - биологии. То же грозит и нам.

Кадр: видео Youtube / Hamatext

Есть два способа вымирания: позорный и почетный. Позорный способ: мы измельчаем до того, что создадим факультет изучения мексиканских женщин-эмигрантов, и тогда нас прикроют при следующем сокращении бюджета (а сокращение будет обязательно). Вас похоронят не ваши интеллектуальные дебаты, вас похоронит сокращение кадров, потому что вы не сможете выстоять в одиночку.

Существует же способ почетного вымирания. Среди социологов есть экономические социологи, исторические, культурные, есть дисциплины, изучающие экономику и антропологию. Давайте захватывать их все! Давайте создавать одну единую науку изучения общества в исторической перспективе. Это тоже способ вымирания - социологии в результате не останется, но, по крайней мере, останется очень большая наука, и можно даже надеяться, что она будет интереснее». Вот это он забыл, но нам остается помнить.